Фортепианная музыка Моцарта

Фортепианные сочинения[1] Моцарта были теснейшим образом связаны с его педагогической и исполнительской практикой. Он был величайшим пианистом своего времени. В XVIII веке были, конечно, музыканты, не уступавшие Моцарту в виртуозности (в этом плане его главным соперником был Муцио Клементи), однако никто не мог сравниться с ним в глубокой осмысленности исполнения.

Жизнь Моцарта пришлась на тот период, когда в музыкальной жизни были распространены одновременно и клавесин, и клавикорд, и пиано-форте (так называлось раньше фортепиано). И если по отношению к раннему творчеству Моцарта принято говорить о клавирном стиле, то с конца 1770-х годов композитор писал, несомненно, для фортепиано. Его новаторство ярче всего проявилось в клавирных сочинениях патетического плана.

Фантазия c-moll (KV 475)

Знаменитая Фантазия для фортепиано до-минор (KV 475) была закончена 20 мая 1785 года и, видимо, мыслилась как самостоятельное сочинение[2]. Однако в первом печатном издании, вышедшем в конце того же года, композитор объединил Фантазию с написанной годом ранее Сонатой в той же тональности (KV 457). Так сложился необычный цикл[3], в котором фантазия играет роль вступления к сонате (подобно тому, как в музыке Баха она нередко предпосылалась фуге). Впоследствии Бетховен объединил 2 жанра – фантазии и сонаты – в одном произведении. Один из примеров такого синтеза – «Лунная» соната.

В своем уникальном цикле Моцарт выступил как продолжатель традиций И.С. Баха. Об этом говорит не только жанр, но и содержание его фантазии, близкое к трагедийным образам баховских сочинений (например, «Хроматической фантазии и фуги» d-moll). Характерен выбор тональности: c-moll – тональность сурового драматизма и патетики.

Драматургия фантазии основана на постоянном противопоставлении контрастных образов – драматических, скорбных и светлых, мечтательных. Так возникает 6 контрастных разделов, последний из которых является репризой первого, наиболее скорбного. Придавая всей композиции закругленность и завершенность, возвращение в конце фантазии начального образа выражает идею «замкнутого круга». Смысл этой идеи глубоко трагичен: стремление преодолеть скорбь, обрести душевный покой и гармонию безрезультатно (подобный вывод утверждает и 40-я симфония).

Основная музыкальная мысль фантазии – ее начальная тема, повторяемая в конце, строится на 2-х контрастных элементах. В их противопоставлении отражен основной конфликт всей фантазии. I элемент – сумрачный и сосредоточенный (низкий регистр, ровный, «сковывающий» ритм, хроматическая интервалика, строгое октавное изложение); II элемент – два трепетных мотива-«вздоха», прерываемых паузами.

Весь первый раздел фантазии (Adagio, c-moll) строится на развитии первого элемента основной темы. Его мелодические контуры постоянно меняются, приобретая то восходящую, то нисходящую направленность, вбирая интонации второго элемента. Секвентное развитие отличается тональной неустойчивостью.

Второй раздел (Adagio, D-dur) – разительно контрастирует первому. Его светлая лирическая тема отличается напевностью, тональной устойчивостью и структурной определенностью (ababa – двойная 3-частная форма).

Третий раздел (Allegro, a-moll→B-dur) – порывистый, возбужденный – содержит внутренний контраст. Он строится на двух контрастных темах, изложение которых напоминает сонатную разработку (поскольку обе темы сразу же подвергаются интонационным, ритмическим, тональным преобразованиям). Общая направленность развития идет от минора к мажору, от смятенности к светлому подъему чувств.

Четвертый раздел (Andantino, B-dur) – это светлая кульминация фантазии. Его тема перекликается с пасторальной лирикой второго раздела, но создаваемый образ еще более поэтичен[4], идеально прекрасен. Музыка 4-го раздела обрывается «на полуслове» неожиданным вторжением следующего, пятого раздела.

Пятый раздел (g-moll, Piu Allegro) – драматический и напряженный. Вместо ясно оформленной темы – бурные пассажи, арпеджио. Окончание пятого раздела вливается в репризу первой темы.

Итак, минорные разделы фантазии (1, 3, 5) тонально неустойчивы, незамкнуты, подчеркнуто импровизационны, полны внутренних контрастов. Мажорные разделы отличаются лирической напевностью, тональной и структурной определенносью, использованием приемов варьирования.

Соната c-moll (№14 b)

Соната до-минор воспринимается как закономерное продолжение фантазии, в первую очередь благодаря характеру I части, пронизанной яркими контрастами. В ее музыке также чувствуется воздействие импровизационно-патетического стиля И.С. Баха. Хотя Моцарт создал после нее еще несколько сонат для клавира, она осталась высшим достижением его в этом жанре.

Главная партия сонатного allegro была бы совершенно естественна в симфоническом звучании, в сопоставлении оркестрового tutti и струнных. Сама тональность c-moll предопределяет основное настроение – мужественной патетики.

Побочная партия (Es-dur) включает 2 родственные по смыслу темы. Их трепетное волнение, мягкие хроматические «вздохи», сочетание лирической напевности с возбужденной ритмической пульсацией напоминают арию Керубино «Я и сам не пойму, что со мною» (в той же тональности). Близка им по характеру и тема заключительной партии (тоже Es-dur).

Острота контраста между главной и побочными темами усилена краткостью перехода (связующая партия занимает всего 4 такта).

Разработка предельно лаконична, но при этом полна драматического напряжения. Основной тон в ней задает тема главной партии, ее героические унисоны, звучащие на триольном фоне из связующей партии. Мимолетно возникающая 1-я побочная на этот раз звучит в миноре.

Реприза также отмечена почти безраздельным господством минора – теперь и 2-я побочная, и заключительная темы, как и главная, звучит в основной тональности c-moll. Подобное «оминоривание» мажорных тем – черта, типичная для музыки Моцарта (то же самое есть и в симфонии № 40). Краткая кода еще раз возвращает к основному образу I части – главной партии.

Медленная часть сонаты – это Adagio в Es-dur. Как и лирические части моцартовских симфоний, оно написано в сонатной форме.

Финал, подобно финалу 40-й симфонии далек от жанровости и своим драматизмом перекликается с I частью сонаты. Его главная тема беспокойна, сумрачна и внутриконтрастна: непрерывный поток синкопированных задержаний сменяется настойчивым повторением одного звука на фоне D и взлетающими вверх арпеджио. Смены тематизма сопровождаются резкими динамическими контрастами p – f. Одним из сильных выразительных эффектов становятся многократные остановки – внезапные длительные паузы с ферматами.

Соната A-dur

К числу самых популярных моцартовских сонат относится соната A-dur, № 11 (KV 331).

От всех прочих A-dur’ная соната отличается необычным строением цикла, в котором нет ни одной части в сонатной форме. I часть представляет собой изящные вариации на тему в ритме сицилианы[5]. Далее следует рыцарственно-галантный менуэт, заменяющий медленную часть цикла. В роли финала выступает рондо, снабженное программным названием «alla turca», музыка которого близка к «янычаркому» (турецкому) стилю. Этот стиль был очень модным в музыке XVIII века, особенно во французской опере. Он ярко представлен и в «Похищении из сераля», первой венской опере Моцарта. Для него характерно быстрое движение в двухдольном размере, некоторая ладовая причудливость и использование шумных ударных инструментов.

Все 3 части сонаты связаны одной тональностью (что говорит о близости к сюите) и единством жизнерадостного настроения, лишенного драматизма.

Поскольку Менуэт в этой сонате заменяет медленную часть, в нем на первый план выдвигается песенно-лирическое начало (что не вполне традиционно). Его основная тема многоэлементна, благодаря чему возникает ощущение постоянной изменчивости музыкального материала. Сопоставление различных мотивов – энергичных и более мягких, нежных, певучих – сопровождается динамическими контрастами.

D-dur’ное трио своей фактурой и пасторальным характером перекликается с 4-й вариацией I части.

Финальное «турецкое рондо» приобрело широкую популярность благодаря яркости и демократичности музыкального языка, хотя восточный колорит его музыки весьма условен. Звуковые репетиции в сопровождении рефрена имитируют барабанную дробь; в коде же можно вообразить целый оркестр с барабанами, литаврами, тарелками, треугольником и флейтой piccolo.

Форму финала следует определить как сложную 3х частную с добавочным рефреном (припевом):

I II (трио) III (реприза)

А + R В + R A + R Coda

a-moll A-dur fis-moll A-dur a-moll A-dur A-dur

Основной тон всей части задает рефрен. Празднично-оживленный, энергичный, он звучит очень бодро и темпераментно. Повторяясь после каждого раздела трехчастной формы, его музыка, действительно, придает финалу черты рондообразности. Кроме того, она играет тонально объединяющую роль (ее A-dur является одноименной для тональности первой темы и параллельной для тональности трио).

Двум другим темам также присуща танцевальность и они тоже звучат легко и задорно, поскольку их минорный колорит постоянно оттеняется яркими мажорными красками.

[1] 19 сонат, 15 вариационных циклов, 4 фантазии (две в c-moll, одна в C-dur, объединенная с фугой, и еще одна в d-moll). Наряду с крупномасштабными циклами, в творчестве Моцарта имеется немало небольших пьес, которым сам он не всегда придавал должное значение. Это отдельные менуэты, рондо, Adagio, фуги.

[2] Один из биографов композитора утверждал, что Моцарт играл ее на концерте, состоявшемся в Лейпциге 12 мая 1789 года.

[3] Моцарт посвятил его своей ученице Марии Терезии фон Траттнер.

[4] На эту тему П.И. Чайковский написал вокальный квартет «Ночь».

[5] Старинный итальянский танец, для которого характерен размер 6/8 и триольно-пунктирная ритмика.