Римский-Корсаков

Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844-1908) – один из лидеров музыкальной культуры XIX века. Замечательный композитор, представляющий «кучкистскую» традицию русской музыки, выдающийся музыкально-общественный деятель, он был настоящим подвижником на ниве музыкального просвещения. Римский-Корсаков неустанно пропагандировал русскую музыку, выступая как дирижер [1], публикуя статьи по различным музыкальным вопросам, редактируя и готовя к печати неоконченные сочинения других композиторов [2].

На протяжении почти четырех десятков лет Римский-Корсаков возглавлял петербургскую композиторскую школу и преподавал в Петербургской консерватории, которая сейчас носит его имя [3]. Учениками Римского-Корсакова были Глазунов, Лядов, Аренский, Ипполитов-Иванов, Стравинский, Гречанинов, Мясковский, Прокофьев, Асафьев и многие другие выдающиеся музыканты.

Огромно по объему литературное наследие Римского-Корсакова. Склонный к научной деятельности и вдумчивому анализу собственных творческих задач, он создавал фундаментальные теоретические труды («Основы оркестровки», «Учебник гармонии»), а также написал интересную автобиографию под названием  «Летопись моей музыкальной жизни». Его всегда интересовали специфические проблемы искусства, эстетика композиторского «ремесла». Профессиональная составляющая творческого труда была доведена им до совершенства. «Надо поучиться» – излюбленный лейтмотив писем композитора, который неоднократно «переделывал себя», стремясь обрести твердую выучку. Уже в качестве консерваторского педагога (а в этом плане Римский-Корсаков вообще стоит особняком среди товарищей по «Могучей кучке»), он продолжал изучать гармонию и контрапункт, выполнял учебные упражнения [4].

Римский-Корсаков с гордостью называл себя «истым глинкианцем». Действительно, в его творческом облике много общего с М. Глинкой: позитивность мироощущения, цельность и гармоничность художественного мира, классическая ясность музыкального высказывания. Его эстетические взгляды сформировались в атмосфере общественного подъёма 60-х годов XIX века под влиянием идей балакиревского кружка [5]. Отсюда – стойкий интерес ко всему национальному и убежденность в том, что художественное творчество должно быть идейно значимым, неразрывно связанным с народной жизнью. Опора на русский музыкальный фольклор (главным образом древнейшие его пласты) стала основным источником самобытности корсаковского стиля. Подобно всем «кучкистам», композитор не раз использовал подлинные народные мелодии – русские, украинские, составлял сборники народных песен, а также свободно претворял характерные особенности русского фольклора в собственных темах «в народном духе» [6].

Причисляя себя к когорте реалистов, Римский-Корсаков испытал сильнейшее влияние романтизма, о чем говорит интерес к сказке, к далеким неизведанным странам. Былинный Новгород и легендарный Китеж соседствует в его музыке со  сказочной Тьмутараканью, волшебными мирами берендеев, Морского владыки, царя Додона, картинами «Тысячи и одной ночи». Контраст реальности и фантастики порождает типичное для романтического искусства двоемирие, впрочем, лишенное конфликтности. Волшебный мир и реальность в творчестве Римского-Корсакова тесно переплетаются, создавая цельную, глубоко продуманную философскую концепцию. В ней отражены вечные приоритеты духовного наследия русского народа: обожествление могучих сил природы, убеждение в разумной гармоничности бытия, веру в конечное торжество добра.

Широко развиты Римским-Корсаковым и колористические тенденции романтического искусства. Картинность, живописность – одна из важных  составляющих его стиля. Римский-Корсаков видел мир глазами живописца, о чем  ярко свидетельствует, в частности, его «цветной» слух. Многие страницы «Летописи», посвященные описанию его юношеского путешествия на клипере «Алмаз», наполнены зрительными образами «темнолазоревого неба», «белых кучевых облаков», «зелено-синей воды залива».

С живописным восприятием мира связан и характер корсаковской программности – в большей мере картинный, чем сюжетный. Это особенно ярко прояви­лось в его симфонических произведениях (например, в «Садко», «Шехеразаде», «Антаре»). Живописная программность преобладает и в романсах, особенно раннего периода («Ель и пальма», «Ночевала тучка золотая», «На холмах Грузии», «В темной роще замолк соловей», «Ночь»).

Творческий путь композитора был долгим (40 лет) и плодотворным, отмеченным огромным числом произведений в самых разных жанрах. Первую позицию в его творчестве заняла опера (15 сочинений). Главный жанр Римского-Корсакова представляет необычайно широкий спектр разнообразных  жанровых, драматургических и стилистических решений: здесь и опера-летопись («Псковитянка»), и опера-миф («Снегурочка»), опера-былина («Садко»), опера-легенда («Китеж»), сказочные оперы («Сказка о царе Салтане», опера-аллегория «Кащей бессмертный», опера-сатира  «Золотой петушок»).

Одни оперы тяготеют к номерной структуре («Майская ночь», «Снегурочка», «Царская невеста»), другие –  к сквозному развитию («Моцарт и Сальери», «Кащей бессмертный», «Сказание о невидимом граде Китеже», «Золотой петушок»). Оперы с широкими массовыми сценами («Псковитянка», «Майская ночь», «Снегурочка», «Млада», «Садко», «Сказание о невидимом граде Китеже») соседствуют с более камерными сочинениями («Моцарт и Сальери», «Вера Шелога», «Кащей бессмертный»).

С наибольшей полнотой дарование Римского-Корсакова проявилось в произведениях, связанных с русской историей, былинами, миром сказочной фантастики, древними народными поверьями и обрядами. «В сущности, мой род – это сказка, былина и непременно русские» – говорил композитор [7]. Увлечение фольклором, поэзией языческого поклонения солнцу, красотой народных обрядов нашло особенно яркое отражение в операх «Майская ночь» и «Снегурочка».  На основе народного опыта композитор воспринимал и христианские православные идеи («Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии»).