История зарубежной музыки | История мировой культуры | Русская музыкальная литература | Новости

Александр Порфирьевич Бородин

Лекции по русской музыке на musike.ru

Среди композиторов XIX века А.П. Бородин (1833-1887) выделяется своим универсализмом. Светлая, цельная и широкая натура, он был одарен необыкновенно. Великий композитор, представитель «Могучей кучки», европейски известный ученый-химик [1], талантливый врач-практик, общественный деятель[2], Бородин играл на флейте, виолончели, скрипке, рояле, дирижировал, знал несколько иностранных языков. Остроумный рассказчик, талантливый лектор, он блистательно владел литературным словом (о чем говорят его письма [3], рецензии в газете «Петербургские ведомости», тексты романсов и либретто «Князя Игоря»). Исключительная одаренность и энциклопедическая образованность  сближает Бородина с великими титанами эпохи Возрождения, а также с просветителями  XVIII века (такими, например, как М. В. Ломоносов).

Композиторское творчество Бородина, в связи с острейшим дефицитом у него свободного времени, невелико по объему. Оно представлено оперой  «Князь Игорь» (над которой композитор работал 18 лет, так и не завершив),  тремя  симфониями,  симфонической  поэмой  «В Средней Азии», двумя струнными квартетами,  двумя  трио, 16 романсами, несколькими фортепианными пьесами [4].   Тем не менее, в XX веке слава Бородина-композитора превзошла его научную известность.

Римский-Корсаков в музыкальном стиле Бородина выделил несколько компонентов: «Глинка + Бетховен + Шуман + свое». Эта внешне простая формулировка выдержала испытание временем. Действительно, Бородин был продолжателем «руслановской» традиции русской музыки, наиболее близким М.И. Глинке в отражении гармонии и устойчивости мира. Глинку он боготворил, сам постоянно отмечал единение с ним душ (даже жена Бородина подчас обращалась к нему: «мой маленький Глинка»). Его мировосприятие, как и у Глинки, было позитивным, оптимистическим, отмеченным верой в богатырскую мощь русского народа. Именно богатырство – коренная черта русского народа в понимании Бородина (тогда как у Мусоргского – скорбное терпение и стихийный протест, а у Римского-Корсакова – богатство художественной фантазии). Показ богатырского начала составляет самую суть «бородинского» в музыке. При этом сила народа у Бородина почти всегда одухотворенная и добрая: она созидает и защищает, а не разрушает. Композитора  привлекали цельные, ясные характеры, мир чистый, здоровый, высоконравственный.

Истоки богатырских сюжетов Бородина – в русской истории и героическом  эпосе. В отличие от Мусоргского, его привлекали не «смутные времена», а такие, в которые народ противостоял внешнему врагу, проявляя мощь и патриотизм. Одной из настольных книг Бородина была «История России с древнейших времен» русского философа и историка С.М. Соловьева.

С именем Бородина неразрывно связан русский музыкальный эпос. Эпос является ведущей доминантой его творчества. В созданной Бородиным  художественной картине мира доминирует настроение эпического сказа, повествующего о «вечном».  Отсюда – характерные для него принципы  драматургии: длительное развертывание одного образа, внутренне цельного и  завершенного, долгое пребывание в одном эмоциональном состоянии, постепенная смена музыкальных планов. Развитие осуществляется путем сближения контрастных тем, итогом которого является их единство. Естественно, что эпическое начало с наибольшей полнотой проявилось в крупных сочинениях Бородина – опере «Князь Игорь» и симфониях, особенно во Второй («Богатырской»), которая стала вершиной русского эпического симфонизма.

Камерно-инструментальная музыка Бородина больше тяготеет к лирике. Ярким примером является прекрасная музыка «Ноктюрна» (III часть) из Второго квартета, посвященного жене композитора. Лирика, так и драматизм Бородина несут на себе сильнейший отпечаток эпического начала.

На почве эпоса, через объективизм, уравновешенность, стремление к целостному охвату явлений, возникли классические черты мышления Бородина. Он высоко ценил стройность и цельность музыкальной формы как таковой, тяготел к камерно-инструментальной музыке, к непрограммному симфонизму. Мышление в рамках классических форм, прежде всего сонатной, стало законом его инструментального творчества. В пристрастии к соразмерности частей, закругленности форм, возможно, проявилось мышление ученого.

Сам характер музыкального образования Бородина, полученного в рамках любительского музицирования, был чисто классическим, западным. Считая себя дилетантом, он переиграл все квартеты венских классиков, Шуберта, Шумана, Мендельсона. Будучи руководителем оркестра и хора Петербургского кружка любителей музыки, Бородин публично дирижировал бетховенскими симфониями, увертюрами, мессой До-мажор. Музыку Бетховена он знал досконально.

Многочисленны примеры бетховенского влияния на творчество Бородина. Это и утверждение героической темы, и особый тип мужественной лирики, и многие принципы формообразования (именно у Бородина как устойчивая традиция закрепляется бетховенская идея использования сонатной формы в качестве раздела более крупной конструкции). Вместе с тем, эпико-повествовательная направленность драматургического развития в произведениях Бородина резко отливается от острой бетховенской конфликтности.

С миром русских образов в музыке Бородина соседствует столь же яркая и полнокровная сфера Востока. Идея равноценности культур (Восток-Русь), их единства была близка композитору, и в этом мало усматривать только спонтанное  проявление голоса крови [5]. Бородин серьезно занимался восточной музыкальной фольклористикой, причем в поле его интереса входила не только музыка Северного Кавказа и Закавказья, но и Поволжья, Средней Азии. Не удивительно, что Восток, как и Древняя Русь, в музыке Бородина лишен момента условности и сказочности, присущего многим сочинениям XIX века, в том числе Глинки и Римского-Корсакова.

И в «Князе Игоре», и в симфонической картине «В Средней Азии» восточные образы удивительно разнообразны. В них нашли отражение страсть и нега, прохладный оазис и испепеляющий зной, суровая воинственность и томная грация.

Мелодии Бородина по своему строению и ладовой природе родственны русским крестьянским песням. Их излюбленный мелодический оборот – трихорд, состоящий из кварты (терции) и большой секунды – прямо заимствован композитором из образцов русского народного творчества.

Ладовое мышление Бородина характеризуется опорой на свежие слои фольклора. Помимо натуральных ладов он нередко использует их смешение, а также искусственные лады.

Смелым новаторством отличается гармония Бородина, отмеченная, с одной стороны, мелодической насыщенностью (идущей от народной полифонии), а с другой – вниманием к фонизму созвучий, их красочности, необычным строением (по квартам и секундам), ослаблением внутрифункциональных отношений.  Исследователи отмечают у Бородина частое отсутствие классического 4-х голосия, «школьного» голосоведения. Так, например, он вводит в обиход пустые кварты и квинты, не принятые в европейской гармонии XIX века.



[1] профессор петербургской МХА (медико-хирургическая академия), зав. кафедрой химии, академик, автор более 40 научных трудов. Профессиональное окружение Бородина составляла российская научная элита: химики Н.Зинин, Д.Менделеев, А.Бутлеров, физиолог И.Сеченов, звезда русской медицины С.Боткин. Бородин в шутку называл их «химикусами». Противоположную группу, «музикусов», представляли  В.В. Стасов, сестра Глинки Л.И. Шестакова, А.С. Даргомыжский, композиторы «Могучей кучки» во главе с М.А. Балакиревым. Если Зинин советовал Бородину «поменьше заниматься романсами», то «музикусы»  искренне считали, что наука мешает Бородину заниматься творчеством.

[2]  Бородин был одним из организаторов и педагогов первого высшего учебного заведения для женщин –Женских врачебных курсов (1872-85), принимал участие в издании популярного журнала «Знание».

[3]  Немало их посвящено встречам с Ф. Листом, высоко ценившим талант русского композитора.

[4] Среди них наиболее известны «В монастыре», «Грёзы», «Серенада» и «Ноктюрн» из «Маленькой сюиты», а также «Скерцо» As-dur.

   До «Князя Игоря» Бородин планировал создать оперу «Василиса Никулишна», написал оперу-фарс «Богатыри» и финал для оперы-балета «Млада».

[5] Отец композитора, Лука Степанович Гедианов, вел родословную от татарского князя Гедея. Сам же Бородин часто ссылался на свое грузинское происхождение.

 

Список лекций

Симфоническое творчество Бородина