Опера «Богема»

Сюжет «Богемы» заимствован из популярного французского романа Анри Мюрже «Сцены из жизни богемы». Он приглянулся сразу двум итальянским композиторам – Леонкавалло и Пуччини. Автор «Паяцев» раньше взялся за работу и надеялся, что Пуччини откажется от «занятого» сюжета. Однако Пуччини этого не сделал, что испортило их прежде дружеские отношения. Свою «Богему» он написал за 8 месяцев.

Премьера оперы состоялась 1 февраля 1896 года на сцене театра «Реджо» в Турине под управлением 28-летнего А. Тосканини. Реакция критики и публики в целом была достаточно прохладной. Однако вскоре «Богема» завоевала сцены всего мира [1].

«Богему» часто причисляют к веризму, но на самом деле она является произведением иного масштаба и значения. При помощи своих постоянных соавторов, либреттистов Дж. Джакозы и Л. Иллики, Пуччини создает оперу интимно-лирического плана, «оперу-повесть», в которой нет откровенной мелодрамы, во всяком случае, никто никого не убивает. В «Богеме» отсутствуют традиционные веристские приемы. Здесь нет «темы рока», закругленных мелодий в духе «неаполитанских песен», рыданий «арий крика». Главная героиня, Мими, погибает не потому, что ее обманули, бросили, предали, а потому, что у нее нет сил бороться за существование. Мир устроен так, что самое чистое, нежное, беззащитное обречено на гибель. Но это не означает, что в повседневной жизни нет радости, поэзии, дружбы и любви.

Действие оперы разворачивается не в современной Пуччини итальянской среде, а в Латинском квартале Парижа 1830 года, в канун Рождества. Это настраивает композитора не на реалистически-бытописательский, а на мечтательный лад. Живые зарисовки повседневной жизни Парижа заставляют вспомнить картины художников-импрессионистов (А. Сислея, К. Писсарро). Это по достоинству оценил Клод Дебюсси, ярый противник веризма: «Не знаю никого, кто сумел бы так описать Париж того времени, как это сделал Пуччини в «Богеме»!».

Действительно, «Богема» – едва ли не самая французская по стилю и духу итальянская опера, отличающаяся удивительной тонкостью чувств. Она стоит куда ближе к «Пеллеасу и Мелизанде» Дебюсси, чем к «Паяцам», в ней больше символизма и психологизма, чем помышлений об иллюзии жизненной правды. По словам Л.В. Кириллиной, французский сюжет и парижская аура помогали композитору избежать эмоциональной прямолинейности веризма.

Если веристская драма обычно держится на одном герое (чаще героине) или на лю­бовном «треугольнике», то в «Богеме» перед нами, скорее, груп­повой портрет. Все герои молоды. Это нищие интеллигенты, обитатели парижской мансарды: поэт Рудольф (автопортрет самого писателя), художник Марсель, музыкант Шонар и философ Колен. Нужда – постоянная спутница их жизни, но они не падают духом и веселятся даже тогда, когда нечем заплатить хозяину дома или протопить камин.

Случайная встреча Рудольфа с Мими, девушкой-белошвейкой, живущей в том же доме, пробуждает в его сердце любовь. Мими отвечает ему взаимностью. Однако счастье недолго. Рудольф и Мими расстаются: у нее чахотка, а в жилище Рудольфа сыро и холодно. Проходит зима и Мими возвращается к Рудольфу, но дни ее сочтены.

В опере 4 действия, которые объединяются попарно: в двух первых царит иллюзия счастья, в следующих происходит крушение этих иллюзий. Четыре акта аналогичны четырем частям симфонии.

В первом, экспозиционном действии («В мансарде») определяется круг образов драмы. Первая половина акта выдержана в комедийном ключе (показ беззаботного быта богемы), вторая же – лирическая. Это экспозиция любовной линии, первая встреча Рудольфа и Мими. Ее появление сопровождается нежной, хрупкой мелодией. В прозрачных акварельных тонах выдержан и рассказ Мими («Зовут меня Мими»). Контраст двух начал, комедийного и лирического, напоминает соотношение главной и побочной тем в сонатной экспозиции.

Второе действие («В Латинском квартале») выполняет функцию «скерцо», оно рисует кипучую жизнь веселящегося Парижа. Друзья празднуют Рождество. Это единственная массовая сцена оперы, полная ярких красок. Острые акценты, параллельные трезвучия и смелые, вплоть до полиметрии, наложения разнородных фактурных слоев предвосхищают сцену ярмарочного гуляния в «Петрушке» Стравинского. В центре второго действия – грациозно-кокетливый вальс Мюзеты «Я весела». Недавно она оставила Марселя ради богатого старика. Марсель напускает на себя равнодушный вид, а она старается вызвать его ревность. Наконец девушка бросается в его объятия.

Третье действие («У заставы») подобно «медленной части» печально-элегического характера. Здесь господствуют широкие кантиленные темы, неторопливые темпы. Основная часть третьего действия посвящена Мими, которая узнает о своей смертельной болезни (ариозо «Ах, вы мне помогите», «Послушай, вот что», дуэт «Прощайте, радости земные»).

Четвертый акт («В мансарде») – это трагический финал и, вместе с тем, своеобразная реприза первого действия. При поднятии занавеса зритель видит ту же картину: мансарда Рудольфа, он сам и Марсель заняты своим трудом, далее постепенно подключаются те же персонажи, что и в I акте. Повторяется большая часть тематического материала; совпадают общие принципы композиции – сопоставление комедийного и лирического планов. Однако если комедийная сцена в целом не вносит ничего существенно нового, то лирическая изменена кардинально: там – первая встреча, здесь – последнее прощание.

Опера заканчивается на рррр – Мими уходит из жизни так же тихо и застенчиво, как вошла впервые в мансарду Рудоль­фа. Никто из дру­зей не замечает рокового момента.

Когда в начале оперы Мими приходит к Рудольфу попросить огня, юношу поражает холод ее маленькой ручки. Сейчас Мими мечтает уже не об огне, а о теплой муфте, которую ей покупает не нищий Ру­дольф, а Мюзетта. Думая, что это подарок любимого, Мими успокоенно произносит: «Я руки согрею... и... усну». В это время в оркестре предельно тихо и нежно звучит колыбельная мелодия, которую когда-то напевал Рудольф, целуя ее холодные руки.

Сцена смерти Мими – одно из высших достижений Пуччини. По трагическому накалу ее можно сравнить с финалом «Травиаты». Всё сдержанно и просто в этой сцене. Развитие идет по линии постепенного угасания, только последние слова Мими «Ты любовь, ты жизни мне дороже», а также острая драматическая концовка с мощным оркестровым заключением на теме ариозо Мими, говорит о веристской традиции.

В некоторых особенностях оперы чувствуется влияние «Фальстафа» Верди:

• сочетание чувствительности и юмора;
• плавность переходов между кантиленой и речитативом;
• преобладание непринужденно развивающихся диалогов над эффектными сольными номерами;
• изысканный гармонический и оркестровый колорит.