Великие венецианцы

Вслед за Римом в число ведущих центров Высокого Возрождения выдвинулась Венеция, богатейшая патрицианская республика, держав­шая в своих руках всю торговлю между Европой и странами Востока. Венеция играла важнейшую роль в развитии гуманистической образован­ности и книгопечатания в Италии. В конце XV века здесь была основа­на знаменитая типография Альда Мануция, считавшаяся лучшей в Европе. Она печатала многочисленные произведения античных авторов, среди ко­торых – обширное собрание работ Аристотеля.

В городе процветали ремесла, особенно много производилось всевозможных предметов роскоши, драгоценностей, тканей. Любовь к цветной одежде, многокрасочным коврам, многоцветным украшениям роднила Венецию с Востоком и, несомненно, определила своеобразие венециан­ского искусства.

Особенностью венецианской школы является колоризм, сложнейшая разработка цвета, его многозвучности. Именно цвет, спо­собный передать мир во всем его неисчерпаемом красочном богатстве, стал подлинной стихией венецианской живописи, главным выразителем духовного содержания картины.

Влажная атмосфера Венеции была губительна для фресковой живопи­си, поэтому здесь раньше, чем где-либо в Италии, художники освоили технику масляной живописи, изобретенную в Нидерландах. Масляная живопись давала возможность сообщить всему изображаемому живую те­лесность, материальную конкретность, что как нельзя лучше отвечало светскому мироощущению венецианцев.

Жители процветающей республики воспринимали мир мажорно и оптимистично. Не удивительно, что венецианское искусство чаще, чем в других итальянских школах, имело светский характер. В живописи традиционные религиозные сюжеты нередко переносились в обстановку современной Венеции, богатую множеством жизненных деталей.

Для обшир­ных залов резиденции венецианских правителей – Дворца дожей – писа­лись большие исторические композиции и портреты. Богатые и образо­ванные патриции заказывали для своих коллекций картины на сюжеты из античности или итальянской поэзии.

В течение многих лет художественную жизнь Венеции возглавлял Джованни Беллини (около 1430-1516), крупнейший мастер венецианского кватроченто, творчество которого заложило основы искусства Высокого Возрождения в Венеции.

Обаяние его таланта ярче всего раскрылось в лирически сосредоточен­ных алтарных картинах, изображающих мадонну на троне в окружении святых (так называемые «Святые собеседования»), и портретах, полных интереса к человеческой личности («Портрет дожа Лоредана»).

Из мастерской Беллини вышли живописцы, с именами которых связа­на самая блистательная эпоха в истории венецианской школы – Джорджо­не и Тициан.

Немногочисленные картины Джорджоне да Кастельфранко (1477-1510) должны были стать откровением для современников. Светская тематика решительно возобладала в них над религиозной. Созданный Джорджоне образ мира необычен для итальянского искусства того времени с его тяготением к грандиозному величию и героическим интонациям. Это мир идиллически-прекрасный и простой, полный задумчивой тишины.

Картины Джорджоне лишены внешнего действия, в них обычно ничего не происходит и в персонажах на первый план выступает глубокая поэтическая сосредоточенность. Так, например, в «Юдифи» известная библей­ская тема решена не в героическом, а в лирическом плане: подвиг уже совершен, прекрасная юная женщина погружена в свои мысли. Господст­вует мягкий колорит, тонкие, нежные оттенки красок. То же – в «Спя­щей Венере», где воплощен излюбленный сюжетный мотив Джорджоне: об­наженное женское тело под открытым небом (олицетворение единства прекрасного человека и природы). Джорджоне не дописал эту картину: совсем молодым он погиб от чумы. По свидетельству современников, картина была закончена Тицианом, дорисовавшим пейзаж.

Тициан Вечеллио (1487-1576) художник иного масштаба и творчес­кого темперамента. Тициана привлекали не созерцательное спокойствие или лирическая самоуглубленность, а героическая активность, полнота физических и духовных сил, что роднит его с Микеланджело. Многие тициановские произведения – это настоящий гимн полнокровной, цветущей женской красоте («Венера перед зеркалом», «Венера Урбинская»), беспредельному стремлению человеческого духа («Ассунта» или «Вознесение Марии»), радости земного бытия. Здесь в полной мере нашел выражение жизнеутверждающий пафос эпохи.

Вместе с тем, ни один мастер XVI века, за исключением Микеландже­ло, не смог так глубоко осмыслить трагедию крушения ренессансного мироздания, как это сделал Тициан в поздних своих работах («Положе­ние во гроб», «Кающаяся Мария Магдалина», «Св. Себастьян», «Короно­вание терновым венцом»).

Тициановские портреты («Ипполито Риминальди», «Ипполито Медичи», «Пьетро Аретино», «Томмазо Мости», «Карл V» и множество других) поражают умением с поразительной прозорливостью передать самую суть человеческого характера: уверенность и достоинство, лицемерие и подозрительность. Наряду с одиночными портретами Тициан создавал и групповые («Папа Павел III с Алессандро и Оттавиано Фарнезе»).

Праздничную, вольнолюбивую атмосферу Венецианской республики как никто другой сумел выразить Паоло Веронезе (1528-1588). Он был родом из Вероны (отсюда прозвище Веронезе, то есть «веронец»), но большую часть жизни проработал в Венеции. Религиозные картины этого мастера носили настолько светский характер, что ему даже пришлось предстать перед судом инквизиции. Веронезе писал главным образом на темы Ветхого и Нового заветов, где в рамках священного сюжета изо­бражал картины пиров, празднеств и триумфов, а также развернул це­лую портретную галерею видных венецианцев («Брак в Кане», «Пир в доме Левия» и многие другие работы).

В противоположность ликующим, приподнятым образам Веронезе творчество его современника Якопо Тинторетто (1518-1594) пронизано чув­ством смятения и тревоги, бунтарским духом. Тинторетто много работал для венецианских церквей и братств, нередко безвозмездно. Он созда­вал монументальные полотна, насыщенные беспокойной динамикой, конт­растами света и тени, повышенной одухотворенностью образов. Таков цикл панно, украсивший помещения братства Сан Рокко (Скуола ди Сан Рокко), самое прославленное создание этого мастера.